Завтра в обед будут плакать ивы. По тёплым веткам потекут слёзы протаявшего снега, а вечером намёрзнут сосульки, чтобы с утра зазвенеть под ветром. Идти по снегу приятно - след чёткий и хрустящий, запись скрипа. Капли с ветвей пульками влетают в десятисантиметровую пушистую толщу с шопотом-звоном.
Невольно вспомнилось из конца восьмидесятых:
Свод небесный и сер и высок,
растворились под снегом берёзы.
А в морщинах коры то ли дождь, то ли сок -
то ли слёзы весны, то ли зимние слёзы..
Это тоже февральское, 1988-й, 18-е, если не ошибаюсь.
Соседские пекинесы по брюхо в снегу, отфыркиваются, прислушиваются, замирая на минутку. Детишки у нас во дворе налепили из снега десяток чжубацзе с ягодами шиповника вместо глаз и носами-мандаринками. Хозяева лавок смешными лопатками, неожиданно напомнившими детство, счищают снег со ступенек. Дворник разбросал по тротуару крупные, правильной формы, кристаллы технической соли, вокруг них проталины. На собачьем пустыре желтые пятна - "пишите письма!" - "ждите в гости!" Птичий гомон хорошо слышен в чистом воздухе - пыли не осталось, всю связал снегопад. Праздничные фонари раскачиваются красными корзинками, по периметру ограды проведены лампочки, на проезжей части месиво - черный снег и вода, автобусы тормозят со свистом, кашица летит под ноги, на обувь и штаны..
А всё равно хорошо. Улыбаюсь. Улыбаются мне.
Картинка снята, как ни странно, в Москве, в китайском ресторане "Императорский зал", гостиница Салют.
