давить носками новых кожаных туфелек чёрные плоды камфоры в октябре на тихих уханьских улицах,
выкурить сигарету за столиком грязной забегаловки в центре старого Ханькоу на набережной, дожидаясь рассвета и первого пустого автобуса, потому что не хочется лезть в душную утробу такси, наблюдать, как за соседним столиком ссорятся сутенёр и проститутка, и знать, что это тебя не касается ни в малейшей степени,
любоваться высокой августовской луной, сидя на пороге деревенского дома где-нибудь в Чжоукоудянь, слышать треск разрезаемого в комнате арбуза и песню сверчка за ветхой обшивкой,
ловить последние капли дождя, любуясь радугой в двух шагах от Невского, вдыхая запах напившейся земли,
следить с высокого борта балки, как закатное солнце блуждает по куполам собора в Ростове, а потом проваливается в яму за Дон и изчезает,
слизнуть влажное дыхание сентябрьской ночи с тыльной стороны ладони, присев у воды на набережной Коулуна, смотреть на отсветы фонарей в чёрной глади пролива,
пить у камина глинтвейн под шум дождя,
смотреть на косые иглы мокрого мартовского снега в конусе фонаря из окна мошковской кухни или угловой комнаты в коммуналке на Казанской,
пить чёрный свежесваренный кофе ночью под цветущей абрикосой или вишней,
идти куда глаза глядят по ночному зимнему Пекину, прятать лицо от порывов ветра, смотреть на раскачивающиеся фонари и по верным признакам знать, что завтра наступит весна,
следить, как в тихом морозном воздухе, с лёгким оглушительным треском обламываются свежие листочку акации и с нежным шорошом устилают землю, слышать, как за три квартала отсюда гремит бидоном молочница, подзывая хозяек,
подарить незнакомому ребёнку огромное красное яблоко,
выйти в сумерки из дому, услышать бой на башне в парке, поймать в лёгкие ветер, пахнущий розами, корицей и рябинником..
